Навстречу судьбе - Страница 90

— Мамочки... — простонала побелевшая королева. — Тини, ты бы хоть смотрела, кто здесь, прежде чем выскакивать...

— Зачем? — глухо спросил хмурый Эхе, отойдя на несколько шагов и окидывая то одну, то другую требовательным взглядом.

— Прости... — потерянно сказала Шен, из ее глаз капали слезы. — Я дура, наверное...

— Объясни.

— Я бесплодна... — потупилась королева. — Я никогда не смогу родить тебе ребенка... Вот и...

— Почему бесплодна? — удивился Эхе.

— Посвящение в эльдары делает женщину бесплодной навсегда, — опустила голову Шен. — Мы с девчонками этого не знали, Санти тоже не знал, он тогда еще в себя после коронации не пришел. Мы, пять идиоток, подпоили его и уговорили сделать нас рыцарями престола... Потом, когда узнали, что натворили, едва с ума не посходили, да только поздно.

— Пороть вас надо было! — ошеломленно выдохнул Эхе. — Да разве ж можно в такое лезть, не зная всех последствий?!

— Санти, как протрезвел, и выпорол... — тяжело вздохнула королева. — Да разве ж это поможет?

— Бедная моя девочка... — обнял ее король. — Да плевать, что бесплодна, я тебя все равно люблю. Но это-то зачем было делать?!

Он кивнул на застывшую у стены тихо всхлипывающую копию жены.

— Я хотела, чтобы у тебя был сын... — понурилась Шен. — Наследник нужен... Вот и уговорила Тини...

— Но вы же совершенно одинаковы! Вы что, сестры?

— Не знаю, вполне возможно, — пожала плечами Шен. — Девочек в воспитательных приютах отбирают у матерей пятилетними, я маму даже не помню. Мы с Тини и в самом деле очень похожи, а я на нее еще и морок наложила.

— Я все равно чувствовал что-то не то, — обиженно буркнул Эхе. — Она мягче тебя, что ли... И... Не ты! Понимаешь — не ты!

— Прости меня, дуру такую... — Шен выглядела очень виноватой.

Король молча прижал ее к себе. В душе колотилась глухая обида. Он понимал, что простит, со временем простит, слишком любил жену, но справиться со своей обидой пока не мог. Разве так можно?

Тини отошла в уголок, опустилась на кушетку и тихо заплакала, стараясь не привлекать к себе внимания. В первый раз она пришла в спальню Эхе с ужасом, хотя давно не была девственницей. Ее прежний господин всегда брал рабыню жестоко, причиняя максимум боли. Если бы Шен так не умоляла ее, Тини никогда не согласилась бы. Однако муж подруги оказался совсем иным, и девушка вышла из спальни счастливой и разомлевшей — никогда не представляла, что мужчина способен быть настолько нежным и ласковым. День шел за днем, и вскоре рабыня с ужасом поняла, что влюбилась в короля, что мечтает о том, чтобы он принадлежал только ей, чтобы он называл ее Тини, а не Шен. И любил, как любит жену. Глупые, пустые мечты. Особенно для рабыни. Вот и закончилось ее маленькое, короткое счастье...

13. Каждому, да воздастся!

— Ну, и что дальше? — устало опустился на диван Санти с кружкой эля в руках.

— Давай подумаем, — последовал его примеру Лек.

— А чего тут думать? — пожал плечами стоящий у стола и уткнувшийся в карту Энет. — Ланиг всю информацию по низовым звеньям заговора собрал?

— Насколько мне известно, да, — подал голос сидящий на подоконнике Тинувиэль. — По крайней мере, всю возможную. Пора начинать аресты.

— Ненавижу... — буркнул из своего угла мрачный Храт. — Гнусное дело!

— А куда деваться? — развел руками скоморох. — Эту высокородную сволочь оставь в покое, так они снова что-нибудь устроят.

— Да понимаю я! — скривился орк. — Только все равно противно.

— Мне противно не меньше твоего, — сочувственно взглянул на побратима горец. — Но если мы хотим добиться того, о чем говорили раньше, то сейчас права на жалость не имеем. Они никого не пожалеют ради своей выгоды.

— Только как добиться того, о чем мы говорили? — вздохнул Тинувиэль. — Разговоры о добром мире — это разговоры в пользу бедных. Сами знаете, что если человек думает только о себе, ему на все плевать, он по трупам пройдется, лишь бы своего добиться.

— Чтобы останавливать таких, необходимы жесткие законы и крепкая власть, — Санти о чем-то напряженно размышлял, постукивая пальцами по собственному колену. — И умное воспитание детей, постепенное внедрение в их сознание иных ценностей. Это на доброе столетие задача, не меньше. Когда эгоизм будет считаться позором и бесчестием, эгоисты вынуждены будут скрываться. Но это все потом, на это еще будет время, а пока надо закончить порядок наводить.

— Не забывай еще, что завтра помолвка касика, — напомнил Лек. — Уговорил он таки Алику.

— Ну, Гарухак — демагог еще тот, — хохотнул скоморох. — Кого хочешь уговорит. Да и понравилась ему девочка страшно, не говоря уже о политических выгодах этого брака.

— А сама она вообще без ума от жениха, — тоже рассмеялся Тинувиэль. — Видал бы ты, как у Алики глаза сиять начинают, когда на касика смотрит.

— Да видал. Значит, кому-то из нас надо быть на помолвке обязательно.

— Я могу, — предложил Энет. — Что думаешь в приданое за ней давать?

— Деньги, — усмехнулся Санти. — Пять миллионов. Но половину товарами и продовольствием, это даст Гарухаку немало преимуществ при тамошней нищете. Остальные останутся в главном имперском банке, открою касику счет. Кстати, канцлер предложил интересное преобразование банковской системы, одно это даст империи несколько дополнительных миллионов в год. Но возникновения полностью частных банков я не допущу. В каждом контрольный пакет будет принадлежать государству.

— Умно, — согласился Лек. — Такой подход даст нам возможность контролировать перемещение капитала. Но не наступи на те же грабли, что и Декат III.